ПЫТКИ В СЕНТЯБРЕ 2019
4 Сентября
Хабиб Гурбанов
Еще один из заключенных по «Гянджинскому делу» написал письменно о пытках, через которое ему пришлось пройти в связи с событиями 10 июля 2018 г. в Гяндже. Агентство Veten ugrunda опубликовало 4 сентября копию письма обвиняемого Хабиба Гурбанова, полученное от его родственников. В нем Х. Гурбанов написал, что он попал на видеокадры участников акции 10 июля. «Я не оказывал никому сопротивления и на видеокадрах отчетливо видно, что я никого из полицейских не бил, в руках не было камней, нож, палка или что-то другое», — говорится в письмо.
12 июля Х. Гурбанов услышал, что его ищут полицейские. Узнав об этом, он вместе с отцом отправился в Низаминское отделение полиции Гянджи. Едва войдя в здание, они столкнулись с враждебным отношением к себе. Избивая кулаками и ногами, его подняли наверх по лестнице и ввели в кабинет начальника полиции Адалята Садыгова. Там показали видео. Как только Х. Гурбанов сказал, что никого из полицейских не трогал и это видно на видео, как Адалят Садыгов стал его избивать. Устав, он приказал другим полицейским допросить Х. Гурбанова в другой комнате. Его завели в большую комнату на втором этаже, связали мои руки и ноги и затем 15 полицейских стали его бить кулаками и ногами. «Я от боли стал кричать и тут же полицейские погонами закрыли глаза и рот, перевязав скотчем. После чего стали меня бить и душить. Я потерял сознание, облили мое лицо водой и я пришел в себя. Но глаза по-прежнему были закрыты скотчем», — пишет далее в письмо обвиняемый.
Но на этом его страдания не завершились. Его стали пропускать через ток и он вновь потерял сознание. Опять его приводили в чувство и с новой силой начинали пытать. Вечером его поволокли в камеру, сам он идти не мог. Сокамерники напоили водой и помогли ему.
Его пытали два дня. Периодически показывали фотографии, но он никого не знал. И тогда его избивали с новой силой.
Затем его вместе еще с шестью задержанными отвезли в Кяпазское районное отделение полиции, где их всех зверски стали избивать.
Через день их отвезли в Суд по тяжким преступлениям г. Гянджи. «Двое полицейских по имени Ширхан и Ильхам завели меня в подвал суда и там вновь стали бить. И потом поволокли его наверх на суд. Судья даже не посмотрел на меня и дал санкцию на арест на 4 месяца. После чего меня снова полицейские поволокли в подвал суда. А оттуда на машине отвезли в следственный изолятор Гянджи», — вспоминал в письме Х. Гурбанов.
В следственном изоляторе у всех взяли отпечатки пальцев и кровь на анализ, спросили о ранах на теле: «Я ответил, что меня избивали полицейские. Они что-то там у себя написали, но мне ничего не показали. Позже узнал, что в протоколе написали, что на теле у меня не было никаких ран».
В течение 8 месяцев Х. Гурбанову не позволяли встречи с родственниками или разговоры по телефону. «А 11 месяцев спустя, уже в зале суда подошли к нам и сквозь стекло стали изучать наши тела в поисках ран. Мы стали им говорить, почему сейчас они стали наши тела смотреть, ведь за 11 месяцев какие следы от ударов дубинок останутся? На что нам ответили «Это не от нас зависит», — вспоминает в письме Х. Гурбанов о дальнейших злоключениях с ним.
После этого Х. Гурбанов написал жалобу, что никто не реагирует на его дело и перенесенных пытках. «Но мне в Сабаильском районном суде сказали, прости, но от нас ничего не зависит. Я ни в чем не виновен, ничего не сделал. До сих пор не понимаю, за что меня обвинили? Когда спрашивал у судьи, то мне говорилось, что ранее в ходе следствия мне об этом сказали. Но ведь никто мне ничего не говорил, о моих преступлениях и в чем я виновен», — завершает свое письмо Х. Гурбанов.
23 Сентября
Ахсан Нурузаде
Один из руководителей Движения «Мусульманское единство», политзаключенный Ахсан Нурузаде подвергся репрессиям. Он был арестован в 2017 г. и в марте 2018 г. осужден к 7 годам лишения свободы. Вначале он был заключен в колонию № 13, но за то, что старался помогать там заключенным, его вскоре перевели в колонию № 6, где он находился 8 месяцев. В сентябре 2019 г. в эту колонию прибыло несколько заключенных по «Гянджинскому делу». Как сообщили корреспонденту агентства Veten ugrunda родственники А. Нурузаде, тот старался помочь и этим заключенным. А также обращался к руководству колонии с просьбой о медицинской помощи прибывшим заключенным. Это вызвало раздражение у руководства колонии. Сначала ему сделали предупреждение. А 22 сентября Ахсана Нурузаде был отправлен в наказание за свою активность в карцер. На следующий день А. Нурузаде позвонил родственникам и сказал, что его перевели в колонию № 17, чтобы он не мог иметь контакты с заключенными по «Гянджинскому делу» и не помогать тем.
27 Сентября
Лейла Исмайылзаде
27 сентября Лейла Исмайылзаде — супруга лидера Движения «Мусульманское единство» Тале Багирзаде, она была вызвана в Следственное управление Министерства юстиции, где ей предъявили обвинение по статье 317-1.1 (передача или отправление скрытно от проверки запрещенных предметов, содержащимся в заключении лицам) Уголовного Кодекса Азербайджанской Республики.
Как сообщила корреспонденту сайта «Кавказский узел» Лейла Исмаилзаде, 21 марта этого года в Гобустанской тюрьме она с детьми пришла на встречу с мужем. Они сдали вещи на проверку и прошли к мужу. «Мы сдали вещи на проверку и уже находились на встрече с Тале. Через некоторое время принесли вещи и Тале показали, что в сумке нашего трехлетнего сына Аббаса обнаружили мобильный телефон. Это был телефон его дедушки, который мы два дня искали дома. Аббас все время смотрел мультфильмы на телефоне и, оказывается, положил себе в сумку с игрушками. Потом Пенитенциарная служба сделала заявление о начале расследования против меня. Тале не первый раз отбывает тюремное наказание, и я знаю, что можно нести ему, а что нет», — заявила Исмайылзаде.
Она считает, что Пенитенциарная служба раздула это дело для оказания давления на ее мужа.
«В возбуждении уголовного дела не было никакой необходимости. Я еще 21 марта в разъяснительной в Гобустанской тюрьме написала, что телефон обычно проносят тайным способом. Я же сдала все сумки на проверку. Ребенок без нашего ведома положил телефон в свою сумку», — сказала супруга Багирзаде.
Адвокат Исмаилзаде Фахраддин Мехдиев считает, что оснований для преследования его подзащитной нет. «На наш взгляд, это дело лишено правовых оснований. Женщина не имела намерений пронести телефон. Ее не поймали с поличным при передаче телефона лично или не обнаружили его у Багирзаде постфактум», — сказал Мехдиев корреспонденту «Кавказского узла».
В отделе общественных связей пенитенциарной службы подтвердили, что в вещах Исмаилзаде при посещении мужа в тюрьме был обнаружен мобильный телефон и по этому факту начато расследование. В Следственном управлении Министерства юстиции получить комментарии не удалось.
Отметим, что статья, по которой обвиняется Исмаилзаде, предусматривает наказание в виде штрафа на суммы 1.000-2.000 манат (600-1.200 долларов) или исправительных работ сроком на два года, или же лишения свободы сроком на два года.
29 Сентября
Эшгин Гулиев до ареста
Эшгин Гулиев после ареста в зале суда (в середине с повязкой)
29 сентября в тюремной больнице скончался арестованный по обвинению у части в акции протеста в Гяндже в июле 2018 г. Эшгин Гулиев. У него был целый ряд тяжелых заболеваний, но его состояние усугубили пытки и несправедливый приговор, заявили азербайджанские правозащитники.
19 сентября суд вынес обвинительный приговор группе из семи обвиняемых по делу о беспорядках в Гяндже. Эшгин Гулиев был приговорен к 20 годам лишения свободы. Но он и другие осужденные не признали своей вины.
Как сообщили корреспонденту «Кавказского узла» в отделе общественных связей Пенитенциарной службы, Гулиев скончался от «сердечно-легочной недостаточности на фоне глубокой комы, четвертой степени СПИДа, вирусного гепатита С, анемии, опухоли головного мозга». По словам представителя ведомства, все эти болезни были диагностированы у Гулиева еще при поступлении в Бакинский следственный изолятор в августе 2018 года, с тех пор он находился в тюремной больнице.
Глава Комитета против репрессий и пыток Огтай Гюльалиев заявил однако, что на состояние Гулиева повлияли пытки во время предварительного следствия и «психологическое потрясение от несправедливого приговора». «Мониторинг судебного процесса показал, что Эшгина Гулиева, как и многих других обвиняемых по «Гянджинскому делу», осудили необоснованно. Этот парень ни в чем не повинен. Его болезни усугубились на фоне отсутствия эффективного лечения. Это уже второй случай смерти обвиняемого по «Гянджинскому делу». В июле скончался Айдын Гурбанов», — сказал Гюльалиев корреспонденту «Кавказского узла».
Смерть Гулиева привлекла внимание к порокам судебно-правовой системы Азербайджана, отметила зампред гражданского движения D-18 Самира Агаева. «Вслед за Айдыном Гурбанов в заключении скончался Эшгин Гулиев. Исследование их дел дает основания полагать, что люди были арестованы без достоверных доказательств вины, подвергались пыткам. Все это подорвало их здоровье и привело к смерти. Наша организация выступила с заявлением и потребовала создания независимой судебной системы, которая была бы на страже прав граждан и оберегала бы их от необоснованного преследования по сфабрикованным обвинениям. Мы потребовали также прекращения пыток», — сказала Агаева корреспонденту «Кавказского узла».