Богослов Карбалаи Гисмат Исаев

В Бакинском Апелляционном суде под председательством судьи Гянджинского суда по тяжким преступлениям Салмана Хусейнова состоялось очередное заседание по т.н. «Гянджинским делам» группы, осужденных 1 марта 2019 года. По сообщению агентства Veten ugrunda, рассматривались жалобы осужденных Эльвина Назарова, Эльмана Рустамова, Эльвина Аллахвердиева, Неймата Гейдарли, Рената Маммадова и Вугара Худиева.

В своем выступлении Вугар Худиев рассказал об ужасных пытках, которым он подвергся в Кяпазском отделении полиции г. Гянджа: «В отделении полиции очень долго и сильно меня избивали, чтобы сломать мою спину, но не смогли. Тогда они связали меня по рукам и ногам и потом привязали к стулу. Все время спрашивали, знаю ли я какого-то Рашада. Получив отрицательный ответы, меня вместе со стулом били по стене, полу и где еще можно. Позже, в следственном изоляторе в Кюрдаханы сокамерники сказали врачу, что в камере есть один заключенный, у которого сломано ребро, посмотрите на него. Врач спросил, кто это? Ему ответили, что гянджинский заключенный. Тогда врач заявил, что нам сказали не смотреть тех заключенных, которые прибыли по гянджинскому делу».

В этот момент судья Салман Гусейнов прервал Вугара Худиева со словами «Не говори тут о репрессиях, хватит! Говори, почему приехал в Гянджу» и тем самым не допустил раскрытие в суде фактов пыток.

В завершении В. Худиев указал: «В Кяпазском отделении полиции меня беспрерывно избивали. И при этом говорили, что ждут приказа сверху, чтобы всех нас расстрелять. Потом пришел следователь, который сказал, что даст мне статью 531 Уголовного кодекса, будто бы я принимал участие в массовых беспорядках. Когда же нас привезли в СИЗО Кюрдаханы, то всем заключенным в камерах говорили, чтобы не приближались к тем, кто был арестован по гянджинскому делу, а то и у них будут проблемы и их будут судить по этой же статье, а также за измену родине».

После этого заявление государственного обвинителя Адалята Азимова, что никаких пыток в отношении этих 6 осужденных вызвало среди последних огромное возмущение. Попытка судьи успокоить осужденных проваливались. Каждый из осужденных стал говорить о пытках. Эльвин Назаров сказал, что в течение 7 месяцев он не имел никаких контактов с близкими, а потом повернулся к государственному обвинителю А. Азимову: «Подойдите ко мне и посмотрите на мое запястье. Следы пыток остались до сих пор. Мои руки заковали в наручники и бросали на пол, а потом на мои руки садился 150-килограмовый человек и наручники врезались в запястье до костей. Я был весь в крови. А теперь говорите, что не было пыток? А что в таком случае было с нами?».

21 Июня

В Сабунчинском районном суде под председательством судьи Гянджинского суда по тяжким преступлениям Дадаша Иманова проходило очередное заседание по т.н. «Гянджинскому делу» группы из 8 человек. Однако, как сообщила корреспонденту агентства Veten ugrunda Семинара Вердиева, в самом начале заседания внезапно резко ухудшилось состояние ее сына Шахина Вердиева: «Были срочно вызваны врачи, которые, осмотрев, сказали, что сыну необходима срочное лечение. Но, хотя мы обратились с просьбой заменить сыну тюремное заключение на домашний арест, но не получили согласия на это. А в Лечебной части Пенитенциарной службы лишь уколы, чтобы снять боль. Я сама покупаю все необходимые лекарства. Моему сыну в ходе следствия подвергли зверским пыткам. Ему заклеили рот и глаза скотчем, руки заковали в наручники за спиной, связали ноги и поток стали пытать электрошоком». Дальше она добавила: «Моего сына пытали под руководством следователя по особо тяжким преступлениям при Генеральной прокуратуры Орхана Бабаева. Последний лично пытал током, да так, что мой сын потерял сознание. Пришлось дважды даже следователю вызывать «Скорую помощь», приводили сына в чувство и снова начинали пытать током. Вот почему сын в таком сейчас положении, его ведь никто серьезно не лечит».

Адвокат Шахина Вердиева Зибейда Садыгова подняла ходатайство, чтобы ее подзащитный сел рядом с нею, а не в стеклянной кабине («аквариум»), однако судья Дадаш Иманов отказался удовлетворить ходатайство. После этого находившемуся в стеклянной кабине Ш. Вердиеву стало плохо и он потерял сознание. В такой ситуации адвокат З. Садыгова снова подняла ходатайство, чтобы перенести процесс: «Нет ничего важнее человеческой жизни. Состояние здоровья моего подзащитного очень тяжелое. Прошу остановить и перенести процесс на другой день». Представитель стороны обвинения выступил против, но судья принял решение удовлетворить ходатайство и перенес процесс на 27 июня.

25 Июня

По сообщению агентства Veten ugrunda, обвиняемый по т.н. «Гянджинскому делу» Бакрам Алиев прислал через родственников письмо. В нем говорилось: «Меня задержали у поста Наваи люди в гражданском, когда ехал в Баку. Привезли в отделение Министерства национальной безопасности в Гяндже, а примерно через 5 часов сдали меня сотрудникам полицейского отделения Низаминского района Гянджи. Привели в кабинет начальника и показали там мне видео, спросив: «это ты?». Ответил утвердительно и тогда меня ударили. Я как мог защищался.

После этого привели в другой кабинет, где увидел троих в гражданском, которые стали меня избивать. От ударов я упал и тогда они стали бить ногами. Я не мог сопротивляться, так как руки были в наручниках и заломлены за спину. Били по всему телу.

Затем в кабинет вошли другие люди, всего в комнате было примерно около 20 человек, кто в форме, кто в гражданской одежде и все они зверски избивали меня. Периодически били тяжелой книгой по голове.

Один из мучителей в гражданском стал шарить по моим карманам и нашел 115 манат (более 60 евро) и сказал: «Мне – 100, а тебе – 15». Я потребовал вернуть обратно деньги, в ответ он стал снова избивать меня. Потом я узнал, что его звали Рамин.

Затем меня поволокли в другую комнату. Там увидел следователя, который назвался Джавидом. Я стал ему рассказывать, где был 10 июля и что со мной произошло. Тут в комнату вошли 7 полицейских, один из них по имени Самир, у которого в руках палка, которым он стал меня избивать, другие помогали ему и также били меня. Следователь был в комнате, но молчал и просто смотрел. Большинство ударов пришли на голову и правую руку, которые быстро опухли и были в крови.

Затем меня подняли и посадили на стул. Следователь по имени Джавид, что должен подписать документы, по которым ты получишь 315 статью (Сопротивление или применение насилия в отношении представителя власти – прим.), отсидишь год-два и выйдешь затем на свободу. Иначе эти будут бить и потом свалят на тебя очень много статей, жалко тебя. После чего он вышел из комнаты. А оставшиеся в комнате снова набросились на меня и стали избивать.

Затем меня спустили на первый этаж. Там в коридоре увидел около 30 человек, которые, подняв руки, стояли лицом к стене, а позади них стояли 7-8 полицейских и били их по голове и спине. Это был полицейский «спецназ».

Меня сдали этим полицейским, которые стали избивать меня кулаками и ногами. Свалили меня на пол и забрались на спину. Двое из них стали прыгать на моей спине, я чувствовал невыносимую боль в ребрах. После два месяца я не мог кашлять и чихать, с трудом дышал. Затем и меня поставили в ряд лицом к стене с другими и снова стали бить. От ударов двое потеряли сознание, их облили водой и привели в чувство.

Затем меня вывели во двор отделения полиции, где был полицейский из «спецназ» с автоматом. Я был в ужасном состоянии – одежда была полностью разорвана на мне, голова опухла. Полицейский спросило меня «Хочешь спастись? Беги и я тебя расстреляю. Все равно уже троих ваших мы расстреляли».

Я промолчал и не ответил. Тем временем во двор привели и других арестованных. Нас посадили в «машину для перевозки заключенных» и отвезли в Кяпазское районное отделение полиции г. Гянджа. Там меня ввели в одну комнату, где сидел один майор по имени Низами, который с ходу стал бить меня кулаками и ногами. После чего меня вывели в коридор, где приказали лечь лицом к полу. После чего стали снова бить меня, в итоге вскоре в глазах все потемнело и я потерял сознание. Очнулся, когда меня поволокли в камеру, где пришел в себя, а сокамерники дали воду.

Прошло 2-3 часа. Меня снова выволокли из камеры и привели в одну комнату, где увидел одного капитана полиции. Он расстегнул ширинку брюк и сказал, что осквернит меня, я стал кричать и капитана вывели из комнаты, но другие стали опять меня избивать. Затем приволокли в камеру, где сумел 3-4 часа просто лежать. Затем ночью нас всех снова вывели из камеры и посадили в машину для перевозки заключенных. Нас было 10-12 человек и всех отвезли в Низаминский районный суд Гянджи.

Но и здесь нас избивали, когда выходили из машины. Привели в зал суда, где судья дал нам 4 месяца заключения. После чего снова избивая, нас посадили в машину и отвезли в Кяпазское отделение полиции и завели в камеры.

Рано утром меня одного вывели из камеры, подняли на 2-ой этаж и завели в одну комнату. Вслед за этим в комнату вошли двое в гражданском с дубинками и стали меня избивать. Мои руки были в наручниках, лежал на полу без сознания. Когда поволокли куда-то, пришел в себя и увидел, как мои пальцы связывали проволокой. Поднял голову и увидел на столе какой-то черный аппарат. Стали через меня пропускать ток. 3-4 раза терял сознание, тогда с помощью нашатыря приводили меня в чувство и снова пропускали через меня ток. Тут вошел еще один в комнату и сказал, что хочет лично мной заняться. Он пропустил через меня ток очень сильного напряжения, от боли я стал дико кричать. На руках мясо разорвалось, дальше потерял сознание и пришел в себя, когда полицейские поволокли меня в камеру и бросили на койку.

Два дня я не мог вставать, лишь затем стал понемногу приходить в себя и даже осторожно ходить. После чего меня снова подняли на 2-ой этаж, где опять стали избивать. А один из мучителей стали рукой вырывать волосы с моей головы. Даже 10 месяцев спустя у м еня сильные головные боли. Дубинкой били по ногам так долго и сильно, что не мог ходить, вставать, все опухло.

Затем меня отвели в карцер, где два дня держали в холоде без еды и воды. Затем вывели и только тогда врач осмотрел меня, дал мне крем, чтобы протер тело. Дал также болеутоляющее лекарство, чтобы терпел боль.

После 22 дней зверских пыток меня  вывели из камеры, надели на голову черный мешок и повезли в машине. Я не знал куда повезли, приготовился к самому худшему, какие только мысли не приходили мне в голову, один Господь знает. Но меня привезли под Баку в СИЗО Кюрдаханы».

28 Июня

По сообщению агентства Veten ugrunda, в Бакинском Апелляционном суде под председательством судьи Гянджинского суда по тяжким преступлениям Ализамина Абдуллаева Хусейнова состоялось очередное заседание по т.н. «Гянджинским делам».

Выступавшие после этого обвиняемые не признали себя виновными. Рия Нурузаде заявил, что вместе с братом Гюльмирзой и друзьями Фикратом и Сабиром решили поехать на озеро Гойголь отдохнуть. По дороге решили выпить чай и поесть заодно, но не знали где есть хорошее место для этого и потому подошли к полицейскому с просьбой, чтобы тот указал на такое место. А полицейский отвел их в полицейское управление Гянджи, сказав, что они получат по 15 суток административного ареста, после чего их отпустят домой. В протоколе было указано, якобы нас задержала полиция и мы оказали сопротивление, тогда как на самом деле мы сами подошли к полицейскому и спросили указать место, где можно поесть и выпить чай.

После этого их 4 дня с утра и до вечера зверски избивали и требовали признаться, что якобы их Эльман Гулиев специально послал в Гянджу для участия в акции.

Затем выступил обвиняемый Гюльмирза Нурузаде, который рассказал, что их под пытками заставляли признаться, что якобы их призвал принять участи в акции в Гяндже Эльман Гулиев, но он отказывался подписывать такое признание.

Когда стали выступать арестованные братья Сабир и Джабир Азизовы, то находившаяся в зале их матери стало плохо. Джабир Азизов сказал: «Нас так сильно избивали, что мы постоянно теряли сознание. Били с утра и до ночи и все время требовали признаться, что якобы нас в Гянджу позвал Эльман Гулиев. Но зачем я должен оклеветать Эльмана? От побоев мне было так больно и плохо, что не выдержал и лезвием порезал свои пальцы. А также стал резать себя по всему телу, хотел покончить с собой, не хотел больше жить. Дальше не могу рассказывать, так как в зале присутствуют наши матери и сестры, стыдно перед ними, пусть покинут зал и тогда расскажу полную правду обо всех видах пыток против меня и других. Не могу при них говорить, что говорили и делали полицейские с нами, сняв свои штаны. Разве можно такое выдержать?».