Между Россией, Ираном и Турцией

— Все будет зависеть от того, какой выбор сделает сам Путин. На мой взгляд, результаты последних думских и президентских выборов в России более чем на руку американо-британскому тандему, ибо вследствие сложившегося в России положения дальнейшее ее сближение с франко-германским ядром ЕС вряд ли уже сможет  обрести угрожающую конфигурацию стратегического партнерства. Россия пущена в свободное плавание по “диким водам” евразийского простора. Для англосаксов, а теперь уже и для ЕС в целом, Россия должна оставаться физически сильным, но в духовно-интеллектуальном, а значит и в экономическом и правовом отношении, недозрелым гособразованием, которое до Запада дотягивать не будет, но с его подачи, при необходимости, сможет выдержать любое военное противостояние с Китаем (если, конечно, будет нужда в инициации такого противостояния). Таким образом Путин стоит перед выбором – выполнять роль, в которую он уже частично вжился, или найти для России иную нишу, дающую возможность отдышаться, обрести твердую и конкурентоспособную мировоззренческую основу для дальнейшего бесконфликтного поступательного развития. Активно ангажируемая сегодня идея Евразийского Союза данной задачи никак не решает и вполне вписывается в западные сценарии. Судьба Южного Кавказа, а значит и Армении , во многом будет зависеть от Выбора Россией своего пути.

— В рамках логики проводившейся с 1992 года российской политики ставилась цель восстановления российского стратегического присутствия на территории всего Южного Кавказа. После потери Грузии в результате резкой смены политического курса этой страны при президенте Саакашвили для России резко выросла цена восстановления своего военно-политического присутствия в Азербайджане. В качестве платы за это Россия рассматривает возможность передачи Азербайджану части территории Нагорно-Карабахской Республики. Отказ Азербайджана, в случае если Россия не найдет новых глобальных политических решений, будет способствовать сохранению Россией приверженности существующему статус-кво. Политика  США, Франции и ЕС скорее способствует тому, чтобы Азербайджан не принимал российской схемы урегулирования, что также предполагает пока сохранение статус-кво.

— Если западное сообщество,Турция и Израиль примут решение о целесообразности начала направленных против Ирана военных действий, то это может привести к глобальному нарушению пока еще существующего относительного геополитического равновесия на Евразийском континенте. Думаю, что при таком развитии событий Иран будет стратегически заинтересован в том, чтобы создать максимум проблем своим противникам  и расширить театр военных действий, активизировав различного рода боестолкновения на территории Ирака, Афганистана, Сирии, Ливана, Судана, Египта и т.д.. Особой зоной внимания для Ирана станет Азербайджан, являющийся потенциальным плацдармом для нанесения ударов по Ирану с севера. Самое малое, что смогут сделать для Ирана Россия и Китай, это соблюдать позитивный нейтралитет. Это, в числе прочего, значит, что русские смогут настоять и на неучастии Армении в боевых действиях против Ирана. И хотя пока что иранский кризис зримо никак не отражается на жизни нашей страны, тем не менее Армении и Арцаху необходимо быть готовыми и к тому, что их могут вынудить на ведение ограниченных или широкомасштабных военных операций, связанных с возможным ирано-азербайджанским военным  противостоянием. В любом случае война в Иране станет тяжелым испытанием для всех народов региона.

— Эффективный и разрушительный удар по Ирану, несомненно, приведет к ослаблению позиций России на Южном Кавказе и в Центральной Азии. Интересам России будет нанесен очевидный политический и существенный материальный урон, и поэтому, как мне кажется, Россия будет делать все от нее зависящее для того, чтобы военный сценарий в отношении Ирана не был реализован. Для Турции война в Иране, наряду с некоторыми рисками (активизация курдского фактора, появление беженцев и т.д.), может содержать и определенные позитивные перспективы в плане повышения собственного влияния на Южном Кавказе и на территории северного Ирана с выходом на Центральную Азию. Для Турции война в Иране станет хорошим поводом в очередной раз набить себе цену в глазах США и прочих своих как явных, так и неявных сегодня друзей . И если Россия в отношении Ирана будет соблюдать по меньшей мере позитивный нейтралитет, то Турция может в той или иной степени участвовать в боевых действиях против Ирана в надежде на разного рода политические и особенно материальные преференции.

— Полагаю, что эти отношения сильно не изменятся. Не следует забывать, что именно с приходом к власти Владимира Путина в конце 90 годов в азербайджано-российских отношениях было преодолено отчуждение, и произошел перелом в лучшую сторону. Так что в личном плане между Алиевым и Путиным контакты установлены давно и полагаю, что им удастся поддерживать их во взаимоуважительном формате.

Сегодня между нашими государствами нет антагонизма. Официально Азербайджан и Россия — стратегические партнеры. Растет объем взаимной торговли. Традиционно на высоком уровне поддерживается гуманитарное сотрудничество.  В последнее время, с учетом возросшей роли Баку в международной политике, членством в Совбезе ООН поднялся уровень дипломатического диалога и взаимодействия. Стороны тесно взаимодействуют в вопросе подавления и нейтрализации террористических угроз и религиозного экстремизма на Кавказе.

Новым элементом в отношениях Москвы и Баку стало военно-техническое сотрудничество. По объему военных закупок Азербайджан, наверное, первый, причем платежеспособный, партнер России среди  стран СНГ. В прошлом году Россия поставила нам два дивизиона современной системы ПВО С-300 Фаварит. Сейчас идет поставка большой партии вертолетов М-35, современных бронемашин и др. Одним словом, азербайджано-российские отношения стабильные и развиваются по восходящей линии.

Это не означает, что отношения между нашими странами беспроблемны. Открыт вопрос о продлении аренды Россией Габалинской РЛС. Кардинально расходятся подходы сторон в вопросе транскаспийских трубопроводов. Наконец, Баку не вполне устраивает позиция России в вопросе карабахского урегулирования.

Полагаю, что самостоятельная политика Азербайджана, нежелание нашей страны примыкать к формируемым Москвой экономическим и политическим структурам (Единое Экономическое пространство, Таможенный союз, Евразийский союз) вряд ли по нраву Москве. Но считаться с возросшей силой и уверенностью Баку российскому руководству придется. Ведь за минувшее десятилетие укрепилась не только Россия, но и Азербайджан.

— В вопросе карабахского урегулирования интересы стран-сопредседателей совпадают лишь в том, чтобы не допустить возобновления военных действий. Во всем остальном каждая из стран-посредников желает такого решения,  чтобы  крепко привязать к себе как Азербайджан, так и Армению. В этом смысле западные страны продвигают евроинтеграцию, как широкий формат, в рамках которого пытаются растворить карабахскую проблему, а Россия соответственно может изменить свою политику в карабахском конфликте в сторону большего понимания позиции Баку в обмен на готовность Азербайджана полностью вернуться в сферу влияния Москвы. Армения представляется привязанной к России крепко.

Для Азербайджана это неприемлемо, так как за границами конструируемых Москвой экономических и политических союзов остаются приоритетные наши партнеры — Турция и Грузия, через которые проходят все наши экспертные трубопроводы и транспортные коммуникации. Да и нет никакой уверенности, что уступки, которые Москва может вырвать у армян в вопросе карабахского урегулирования стоят того, чтобы добровольно согласиться на роль вассала Москвы.

— О рисках такого негативного хода событий сказано предостаточно. Это и возможный поток беженцев, это и экологические последствия. С высокой степенью вероятности окажутся нарушенными коммуникации через Иран как для доставки грузов из порта в Персидском заливе Бандарабад, так и транзит в Нахичевань. Не говоря о том, что загнанный в угол исламистский режим может иррационально бить повсюду, куда дотянется его военная машина. Нанести существенный ущерб Израилю и США Тегеран не в состоянии. Поэтому Иран грозится заблокировать Ормузский пролив, через который проходит 40 процентов мирового экспорта нефти, ударить по объектам нефтедобычи и терминалам в Саудовской Аравии, Кувейта, ОАЭ, Катара и др. Среди потенциальных целей Ирана называются и объекты нефтяной инфраструктуры Азербайджана.  Несмотря на неоднократные заверения в том, что  с территории нашей страны не будут допущены враждебные действия против Ирана, Тегеран выражает свое недоверие и не скрывает угроз.

Отношения между Азербайджаном и Ираном оставляют желать лучшего и далеки от добрососедских. Нам приходится предпринимать дополнительные меры с тем, чтобы обеспечить безопасность своих экономических и гражданских объектов от враждебных действий, в первую очередь с воздуха и на море. Одновременно мы тесно координируем позицию с нашим стратегическим военно-политическим партнером – Турцией. Не случайно на фоне резкого ухудшения отношений с Ираном в Баку один за другим прибывают командующие родами войск Турции для координации действий в сфере безопасности. Тегеран хорошо знает, что в случае враждебных действий против Азербайджана, он увидит перед собой не только Запад, но и Турцию, Пакистан и даже Россию.

—  Как Россия, так и Турция предостерегают от военных ударов по Ирану. Азербайджан разделяет эту позицию. Однако в случае, если Израиль и США решатся на бомбардировку ядерных объектов Ирана, ввязываться в военное противоборство на стороне Ирана полагаю, что ни Россия, ни Турция не будут. Ограничатся протестами. Москва не скрывает, что в этом случае попытается восстановить свой военный контроль над Южным Кавказом. Оглашаются планы «прорубить коридор» через Грузию для обеспечения коммуникаций с российской военной базой в Армении. Не исключаю, что могут быть выдвинуты требования военного порядка и к Азербайджану (предоставление аэродромов, стоянок для военных судов и др.). Именно для нейтрализации подобных рисков и угроз как с юга, так и с севера, нам следует  в вопросе Ирана вести себя максимально осмотрительно и согласовывать свои действия с Турцией и Пакистаном, что мы сейчас и делаем.